Парсамовский роддом

Наверное, большая часть нынешних 60ти летних здесь родились.

На канале Discovery в качестве отбивки между передачами дают минутные сюжеты Guess the Gadget: различные викторианские полезности вроде машинки для чистки персиков, складной вешалки со специальным прессом для брюк, маслёнки с особым устройством, снимающим тонкий пластик масла сразу на хлеб, карманные серебряные подусники, надевающиеся на любую чашку… за всем этим, как и за необъятными многоуровневыми несессерами со щётками двадцати сортов, встаёт очень другая жизнь.

Она же явственно видна в саратовских старых домах, которые сейчас так массово ломают в центре по тихим улицам. В ровнейшей краснокирпичной кладке, в безупречно выведенных арочных проёмах, в лишённых всякой практической ценности орнаментах из профилированного кирпича, балясинах, пилястрах и наличниках. Парсамовский роддом, где появились на свет дедушка, мама и я, переделывают в какую-то контору (ну не прилагается к шмидтовским и борелевским домам слово офис), благо, на первом этаже уже крепко обосновалось "Яблочко". И в этом переходном состоянии многое заметнее: рамы, которые выламывают по всему фасаду и вышвыривают наружу, открывались не только створками, но и целиком, снизу вверх, в отличие от современных пластиковых окон, чтобы дождь не затекал, и у рычагов сбоку три или четыре положения фиксации; в здании роддома нет ни одного угла с ребром, они все, включая эркерные, скруглены (то же самое в поздеевской больнице на горе, из гигиенических соображений, так мыть легче) и видели бы вы это закругление – словно на токарном станке; и ветхой, неухоженной красоты двери, и простой, но всё равно мозаичный пол, и, конечно, вечные саратовские литые решётки чирихинского завода, которые последнее время исчезают в ночи со стареньких балконов и крылечек, отправляясь, бог весть, в какие коттеджные посёлки. Идучи по городу, нет-нет, да и увидишь в зияющей пробоине отблеск изразцового печного бока, несложной геометрии лепной контур на потолке, последнее стекло с фацетом в верхней части дверной рамы… и подумаешь, что потолки они, эти невысокие люди XIX столетия, зачем-то поднимали куда выше нормативных нынешних двух с половиной метров. А уж эти нефункциональные рельефные фризы, отвороты водосточных труб, схожие с кружевными манжетами, чешуйчатые гранёные купола – на купеческих и мещанских домах, чего ради?

Другая жизнь, другое отношение к ней и к себе самим, другие отношения с пространством и временем, предполагающим много стадий будущего. Осмысленность обустройства, обрастания подробностями и спецификациями: у нас в семье тоже хранится свой gadget, щипчики для конфет в форме лапок в перчатках (лапок, потому что пальцев всего четыре), с кольцами, как у ножниц – хвать, и конфетка из вазочки уже у тебя на блюдце. И ножницы для прорезывания петель с выемкой в режущей кромке, и стойка для калош, и цены в книге Елены Молоховец, указанные с точностью до полушки, потому что так будет всегда, с чего бы просить больше за, как она выражается, селлерей?

Я далека от того, чтобы идеализировать это неопределённое "прошлое". Родись я на сто лет раньше, у меня был бы неплохой шанс умереть в раннем детстве от пневмонии. Но отчего-то жить хочется именно в старом доме с деревянной верандой, с разноцветными стеклянными ромбами в окнах, с ухватистой латунной ручкой, двумя цветками упирающейся в дверь, с широким, как стол, подоконником… а не в "элитном жилье", которое вскоре возведут на месте оного.

Е. Б. Ракитина https://quodsciam.dreamwidth.org/7457.html