Фасад дома быта

Источник: 

Брошюра ВНИИ технического и специального строительного стекла

Мы считаем, что этот снимок был сделан между 1982-1983 годами.

Сказали "Спасибо!"

 

Комментарии

Здание построено по проекту  Г.И.Коваленко, по моему, лучшего архитектора 1970-х. Первоначально он должен был "привязать" типовой проект Дома быта (такой был построен в Ленинском районе). Геннадию Ивановичу удалось переделать проект (что было очень непросто в те годы). Он сделал несколько интересных (для сов. стиля 70-х) вещей. Во-первых, он ввел выступающую из плоскости двухэтажную часть, которая (по   его мнению) поддерживала традиционную для Саратова застройку. Во вторых, он ввел на фасад аркаду, галереи и консольный криволинейный выступ (за ним находился демонстрационный зал). В третьих- гигантская арка. В проекте она должна была облицовываться белогорским известняком, но строители бросили эту затею на уровне первого этажа. В итоге, арка получилась из арматуры, в духе только появившегося тогда стиля хай-тек (Центр Жоржа Помпиду в Париже). Открытая лестница вела в кафе на втором этаже- там в интерьерах была круглая стенка с мозаикой.

Ещё мыслей и воспоминаний от Вас, Андрей Мушта:

По 1970-1986 я бы на первое место из реализованного в Саратове поставил Волжский Дом быта- там новаторская архитектура проклевываются сквозь структурализм 1970-х, Особенно это круто выглядит, когда понимаешь, что Г.И.Коваленко сделал все это еще до появления в СССР информации о хай-теке и постмодернизме и когда смотришь, что сделали другие архитекторы в аналогичной ситуации (см. например Дома быта Ленинского и Заводского районов, если бы не сумасшедший и бескомпромиссный Г.И., такое же чудо стояло бы и на Чернышевского). Там кроме мечты 1970-х- стеклянного параллелепипеда "интернационального" стиля) имеется много "вкусностей"- открытая наружная лестница, которая вела в пространство второго этажа с циркульной в плане мозаичной перегородкой, аркада- отсылающая к масштабу окружающей (на тот момент) 2-этажной застройки, консольно выпадающий демонстрационный зал абсолютно неправильной формы и гигантская арка (ее так и не смогли обетонировать и облицевать- и это было даже лучше. Даже дворовый фасад был построен на противопоставлении сине-зеленой зеркальной дематериализованной массы и вполне себе крепко сбитых оштукатуренных входов. Когда я все это пишу, то понимаю, что построено все было с отвратительным качеством, но приходится учитывать возможности эпохи- даже голландские постройки 1990-х качеством не блещут...Я довольно много общался с Геннадием Ивановичем в 1982-1983 годах - это был парадоксальный человек, определенно немного сумасшедший, его талант художника и архитектора очевидно был куда выше его профессионализма и знаний- он чувствовал, а не конструировал. Я бы назвал его саратовским Нимейером, на которого он не только походил внешне, но и стремился одеваться (сообразно его скромной зарплатой) также. Геннадий Иванович много работал пастелью, он тонко чувствовал цвет и форму. И уж вовсе необычной его особенностью были летние выходные. Он в одной рубашке и брюках с торбой, в которой лежал альбом, карандаш, банка сгущенки и батон хлеба садился на пароход до Ахмата (например). По дороге он в альбоме срисовывал панораму волжского берега, как братья Чернецовы когда-то (о братьях он скорее всего не знал). Потом выходил на пристани и шел два дня до Саратова пешком. Ночевал он прямо на земле (он мне объяснял, что земля летом теплая), ел немного хлеба с каплей сгущенки.

Честно говоря, до личного знакомства с Геннадием Ивановичем, он мне виделся этаким удачливым человеком со связями, которому позволено делать все. На все, что использовалось тогда в архитектуре- стемалит, алюминиевый профиль, белогорский известняк и акмигран были лимиты, нужно было обосновать использование этих дорогих дефицитных материалов. Любое отклонение от параллелепипеда из сборных ж/б панелей в проектном решении воспринималось в штыки уже внутри отдела- лишняя работа для конструкторов, смежников, увеличенный листаж в составе проекта и т.п. Хорошие проекты в Саратове дозволялось делать не всем, далеко не всегда это определялось талантом архитектора, чаще определялось статусом человека(должностью и партийностью, например) и его связями. Поэтому, когда нас, студентов еще, Н.С.Ухина привела в Гражданпроект и познакомила с автором Волжского дома быта- смуглым, лысым (это было крайне непривычно в те годы) человеком кавказской наружности, чрезвычайно застенчивым, говорившим убежденно, но при этом как-то тихо и неуверенно, это вызвало культурный шок. Он занимал в Гражданпроекте совершенно особенное место- талантливый юродивый. Потом примерно так-же себя вел его напарник(по молодости) и в чем-то конкурент, талантливейший и экстравагантный Виктор Аржаной.

Предлагаю. Выставил "белый" цвет. И убрал " пурпурный"

Файлы: